Картер убирал листья из бассейна. Они только начали падать, коричневые и хрупкие.

– Я думала, мы взяли выходной, – сказала Эми.

– Взяли. Просто решил это убрать. Мне всегда тяжело смотреть на них.

Она сидела в патио. Внутри дома девочки досмотрели до того места, где Дороти и ее товарищи входят в Изумрудный город.

– Им бы лучше немного громкость убавить, – заметил Картер. Вел скиммером по краям бассейна, пытаясь поймать сеткой мелкий мусор. – Девочки себе уши испортят.

Да, она будет скучать по этому месту. По его мягкости, по ощущению прохлады и зелени. По мелким делам, заполнявшим их дни ожидания. Некоторое время они слушали фильм. Когда Злая Ведьма растаяла, девочки радостно завизжали.

– Сколько раз они уже это смотрели? – спросил Картер.

– О, немало.

– Когда я мальчишкой был, его по телевизору половину всего времени крутили, наверное. Пугался я до смерти. – Картер помолчал. – Но и любил его, всегда.

Они загрузили «Хамви» канистрами с топливом. В грузовом отделении лежали пластиковые ящики со снаряжением, которое Грир привез с собой, – веревки и такелаж, сеть-ловушка, пара гаечных ключей, одеяла, хлопчатобумажное белье.

– Было бы лучше, если бы мы Сару с собой взяли, – сказал Питер. – Она лучше нас всех знает, что делать.

Грир погрузил через заднюю дверь канистру.

– Не самая лучшая мысль в данный момент. Нам надо свести количество людей к минимуму.

– Необходимо оповестить о ситуации поселения, – сказал Питер Апгару. – Люди должны укрыться. Подвалы, внутренние комнаты, всё, что есть в доступе. Утром сможем отправить машины, чтобы привезти столько, сколько сможем.

– Прослежу за этим.

Питер глянул на Чейза:

– Форд, ты берешь власть на себя.

– Понял.

Питер снова обратился к Апгару.

– Мой сын и его семья…

Генерал не дал ему закончить.

– Свяжусь по радио с отрядом в Люкенбахе. У нас там есть солдаты.

– У Калеба на участке есть убежище.

– Передам это.

Грир уже ждал его, сидя за рулем. Майкл сел справа от него. Питер залез на заднее сиденье.

– Поехали, – сказал он.

18.30. Солнце зайдет через два часа.

54

Сара и Холлис ехали достаточно быстро и скоро оказались в зоне, которую все называли Дырой – участок дороги в пустынной местности между Ингрэмом и Хантом. Держались вдоль Гваделупе, приятно журчащей на мелководье. Над дорогой раскинулись ветви дубов с густой листвой. Затем выехали на открытый участок, и заходящее солнце осветило их лица. А потом снова оказались в тени деревьев.

– Думаю, этому парню отдых нужен, – сказала Сара.

Они спешились и подвели лошадей к реке. Стоя на берегу, кобыла Холлиса не задумываясь опустила голову в воду, а вот мерин мешкал. Сара сняла сапоги, закатала штаны и повела его на мелководье, чтобы он попил. Вода была приятно прохладной, дно реки здесь покрывал гладкий известняк, оно было твердым.

После того как лошади утолили жажду, Сара и Холлис дали им еще немного погулять. А сами сели на скальный выступ, выдававшийся в глубь реки. По берегам росло много зелени – ивы, пеканы, дубы, мескитовый кустарник и дикие груши. Над водой роилась мошкара светящимися на солнце столбами. В сотне метров выше по течению виднелась широкая заводь.

– Здесь так спокойно, – сказала Сара.

Холлис удовлетворенно кивнул:

– Думаю, смогу к этому привыкнуть.

Она вспомнила эпизод из далекого прошлого. Много лет назад, когда она, Холлис и остальные отправились в поход к Колорадо вместе с Эми. Тео и Мас с ними уже не было, они остались на той ферме, чтобы Мас спокойно родила ребенка. Они пересекли горы Ла Саль и спустились в долину, заросшую высокой травой. Над головой раскинулось голубое небо. Они остановились, чтобы отдохнуть. Вдалеке виднелись покрытые снегом вершины Скалистых гор, но воздух в долине был теплым. Сидя в тени клена, Сара испытала неизвестное ей до той поры ощущение – ощущение красоты мира. Поскольку он действительно был прекрасен. Деревья, солнечный свет, колышущаяся на ветру трава, сверкающие льдом вершины гор – как она до сих пор не замечала этого? А если и замечала, почему всё выглядело иначе, более обыденно? Она была влюблена в Холлиса и поняла тогда, сидя под деревом среди друзей – в том числе Майкла, спящего в обнимку с ружьем, как спит ребенок с плюшевой игрушкой, – что Холлис и есть причина для этого. Любовь, только любовь открыла ей глаза.

– Лучше нам ехать, – сказал Холлис. – Скоро стемнеет.

Они сели на коней и поехали дальше.

Генерал Гуннар Апгар стоял на стене и глядел, как долину укрывают тени.

Поглядел на часы. 20.15. До захода солнца считаные минуты. В гору ползли последние машины, увозя рабочих с полей. Все солдаты заняли позиции на стене. С новым оружием и боеприпасами, но их было мало – слишком мало, чтобы следить за каждым дюймом шести миль периметра, не говоря уже о том, чтобы оборонять его.

Апгар не был верующим, прошло уже много лет с тех пор, как его губы произносили молитву. Чувствуя себя немного глупо, он решил помолиться сейчас. «Боже, – подумал он, – если Ты слышишь меня, прости за мой грубый язык, но если это Тебя не слишком затруднит, пусть всё это окажется полной хренью».

Загромыхали шаги по настилу.

– Что такое, капрал?

Солдата звали Рэтклифф, он был радистом. С трудом дышал, после того как бегом поднялся по лестнице. Согнулся, упершись ладонями в колени и хватая воздух ртом в промежутках между словами.

– Генерал, сэр, мы отправили сообщение, как вы приказали.

– Что насчет Люкенбаха?

Рэтклифф торопливо кивнул, всё так же глядя вниз.

– Да, они послали взвод. – Он закашлялся. – Но есть другой момент. Они единственные, кто ответил.

– Отдышись, капрал.

– Да, сэр. Виноват, сэр.

– А теперь рассказывай по порядку.

Солдат выпрямился.

– Всё так, как я сказал. Хант, Комфорт, Берни, Розенберг – мы не получили никакого ответа. Ни подтверждения приема сообщения, ничего. Все посты, за исключением Люкенбаха, в эфир не выходят.

В ворота въехал последний автобус. Внизу, на стоянке, рабочие выходили из машин. Некоторые разговаривали, шутили, смеялись, а другие быстро отделялись от толпы и уходили по домам.

– Благодарю, что сообщил, капрал.

Апгар поглядел ему вслед, а потом снова повернулся, глядя на долину. Завеса тьмы надвигалась на поля. Что ж, подумал он, видимо, это правда. Было бы здорово, если бы это случилось попозже. Он спустился по лестнице и подошел к воротам. Там стояли двое солдат и гражданский, мужчина лет сорока, в грязном комбинезоне и с гаечным ключом размером с кувалду в руках.